Аналогичная судьба была и у ООО «НПО Экспериментальный завод», который изначально был просто отделом механизации и автоматизации на военном заводе. Хотя называть это подразделение «просто отделом» — лукавство, так как в нём были собраны самые светлые головы и самые золотые руки, которые выполняли все сложные задачи по изготовлению нестандартного оборудования. Точно так же, как все остальные, когда началась конверсия, «Экспериментальный завод» встал перед выбором: или сидеть и ждать военных заказов, или попытаться уйти в отдельную организацию и, начав делать что-то новое, самостоятельно искать заказы. Чего только не приходилось делать впервые годы: от поилок для скота до культиваторов и мотоблоков — всё пробовали и пытались найти свою производственную нишу. Пока в определённый момент заводчане не столкнулись с предложением сделать врубовую машину для добычи горных пород в открытых карьерах. С этого всё и началось…

Это только сейчас мы все понимаем, что самое главное — это не сделать, а продать, поэтому перед началом нового производства делают анализы, срезы рынка, изучения потребительского спроса. А тогда мы просто сделали. Узнали, где ближайший большой карьер по добыче мрамора, упросили собственников, чтобы они взяли машину на испытание, и несколько месяцев практически жили в карьере, постоянно исправляя недостатки и доводя машину до ума. Баровая (из-за рабочего органа — бара) машина получилась настолько хороша, что карьер сначала оставил себе эту, а потом взял ещё и ещё. Ну а дальше включилось «сарафанное радио»: так как рынок добычи натурального природного камня весьма специфичен, то все собственники карьеров друг друга знают, по сути дела, лично. Поэтому слухи о новом производителе, не импортном, не старом советском, а живом, работающем в России, разлетелись мгновенно.

div style="text-align: justify;">Аналогичная судьба была и у ООО «НПО Экспериментальный завод», который изначально был просто отделом механизации и автоматизации на военном заводе. Хотя называть это подразделение «просто отделом» — лукавство, так как в нём были собраны самые светлые головы и самые золотые руки, которые выполняли все сложные задачи по изготовлению нестандартного оборудования. Точно так же, как все остальные, когда началась конверсия, «Экспериментальный завод» встал перед выбором: или сидеть и ждать военных заказов, или попытаться уйти в отдельную организацию и, начав делать что-то новое, самостоятельно искать заказы. Чего только не приходилось делать впервые годы: от поилок для скота до культиваторов и мотоблоков — всё пробовали и пытались найти свою производственную нишу. Пока в определённый момент заводчане не столкнулись с предложением сделать врубовую машину для добычи горных пород в открытых карьерах. С этого всё и началось…

Это только сейчас мы все понимаем, что самое главное — это не сделать, а продать, поэтому перед началом нового производства делают анализы, срезы рынка, изучения потребительского спроса. А тогда мы просто сделали. Узнали, где ближайший большой карьер по добыче мрамора, упросили собственников, чтобы они взяли машину на испытание, и несколько месяцев практически жили в карьере, постоянно исправляя недостатки и доводя машину до ума. Баровая (из-за рабочего органа — бара) машина получилась настолько хороша, что карьер сначала оставил себе эту, а потом взял ещё и ещё. Ну а дальше включилось «сарафанное радио»: так как рынок добычи натурального природного камня весьма специфичен, то все собственники карьеров друг друга знают, по сути дела, лично. Поэтому слухи о новом производителе, не импортном, не старом советском, а живом, работающем в России, разлетелись мгновенно.

Наверное, это было самое шальное время: хотя «мраморщики» — люди весьма консервативные и на любые новшества идут не очень охотно, всё равно всем было любопытно и интересно: а что изменится, если поставить новую машину. Плюс — все начали считать деньги и, понимая, что работают на себя, начали просчитывать схемы, основанные на производительности. Так что идея данного производства всё увереннее становилась на поток. Баровые машины выпускались сначала единицами, а и потом десятками. На базе завода для получения обратной связи стали проводить ежегодные научно-практические конференции, куда приезжали представители добывающих мрамор и гранит предприятий — сначала с Урала и из Сибири, потом со всей России, а после и со всего постсоветского пространства. И всем было что-то нужно: буровые установки для добычи гранита, канатные машины для добычи по новой (канатной) технологии, гидродомкраты и гидроподушки, установки строчного бурения и ещё много чего, подсмотренного на иностранных выставках, благо границы, к тому моменту, уже открылись, и россияне жадно впитывали чужой опыт.

Номенклатура оборудования по добыче природного камня всё расширялась и, по своей сути, уже охватывала весь спектр необходимого, чтобы добыть любой природный камень из существующего на территории СНГ. И тогда перед машиностроителями закономерно встал вопрос о производстве оборудования для переработки натурального природного камня. Линейка машин, которые используются в данной отрасли, гораздо шире, она постоянно совершенствуется, обновляясь и внося на рынок какие-то ранее не изведанные новинки. Поэтому поле деятельности для машиностроителей тут было гораздо больше, хотя и сложностей из-за высокой конкуренции было тоже немало. Итальянцы, испанцы, немцы были основными «законодателями моды» В в бизнесе камнедобычи.

И, тем не менее, уже через 5 лет количество станков в номенклатуре выпускаемой продукции ООО «НПО Экспериментальный завод» дошло до 20 единиц и продолжало расти. Не всё было запущено в постоянную серию, не все виды продукции дожили до настоящего времени. Какие-то машины так и остались на уровне экспериментальных образцов, не сумев преодолеть препоны сертификации, какие-то прошли дальше, но не преодолели объёмы пилотных партий, не сумев доказать свою состоятельность и успешность на производстве, какие-то выпускались годами, но всё равно сошли с дистанции, проиграв конкурентную борьбу или просто устарев технически.

Однако при этом большое количество моделей прошло «отбор временем». Более того, в настоящий момент предприятие является единственным в стране, кто делает машины для добычи натурального природного камня и при этом создаёт большой спектр станков для его переработки.

Последний десяток лет российскому заводу приходится выдерживать серьёзный прессинг со стороны вездесущих китайских коллег, чью активную экспансию на все рынки активно поддерживает их государство. Да, потребитель сейчас стал более требовательный, как к качеству, так и по функционалу запрашиваемых станков. Да, налоги, сертификации и проверки душат и отвлекают от основной деятельности, заставляя тратить время, эмоции и деньги, которые можно было вложить в развитие. Да, на дворе стоит давно не прекращающийся кризис, и спрос на оборудование для бизнеса (В2В) серьезно сократился. Зато есть российские качества: порядочность, ответственность, качество и уверенность, не зря же девизом «Экспериментального завода» уже много лет являются слова «Во всём компетентность и порядочность». А с китайским коллегами дело обстоит так: по качеству они зачастую проигрывают, по цене (в отрасли камнедобычи и камнепереработки) одинаковы, но зато сервис, гарантии, мгновенный выезд, пусконаладочные работы и отсутствие языкового барьера дают российскому оборудованию преимущества.

Если до начала 2000-х годов на рынке оборудования для добычи природного камня господствовали иностранные компании, то сейчас можно с уверенностью сказать, что от Владивостока до Калининграда в каждом втором карьере стоит отечественное оборудование, созданное на «Экспериментальном заводе». Более того, экспорт, в различные периоды существования завода достигал 80% от общего объёма реализации, а оборудование, созданное на предприятии, сегодня работает в Финляндии, Италии, Испании, Австрии, Македонии, Чили, Бразилии, Тайланде, Афганистане, Иране, Судане, Нигерии, Йемене и других. В На сегодня продано 380 баровых машин для добычи крупного блока, 240 низкоуступных машин для штучного камня и тысячи станков для переработки любого типа камня.В 

Интересно, что за последнее десятилетие и в России стал меняться подход к использованию натурального камня: если в начале девяностых мрамор и гранит использовались только в дорогой внутренней отделке, то постепенно от статусных государственных объектов (типа храма Христа Спасителя) и «лицевых» картинок больших городов (типа центральных площадей) мы все стали переходить к повсеместной отделке мрамором и гранитом. Сейчас мало того, что никого уже не удивишь раковинами, столешницами и полами в квартирах — сейчас уже и простые здания (как административные, так и жилые) отделываются натуральным камнем во всю высоту строения. Лестницы, подоконники, полы, цоколи, колонны — во всём этом натуральный камень стал незаменимым материалом.

Отдельной строкой стоит выделить использование природного камня в благоустройстве улиц российских городов, а также в части дорожного строительства. Если в начале двухтысячных тротуарная плитка и бетонный бордюр были непременными атрибутами уличных реконструкций и дорожного строительства, то сейчас идёт повсеместная замена этих элементов уличного декора на брусчатку и бордюры из натурального камня — как правило, гранита. И это происходит уже не в частном порядке, а на уровне муниципалитетов, создаются целые программы (по типу «улицы Москвы»), которые полностью меняют «эрзацы» на натуральные материалы.

И это абсолютно естественный процесс — цивилизованное общество всё равно будет стремиться к природной красоте и естественности. Сколько бы нам не рассказывали о идентичности искусственного заменителя натуральному материалу, о повторении природного рисунка, о игре цвета и света на гранях того или иного «эрзаца», только рука всё равно тянется к натуральному. Не случайно натуральный камень имеет столь давнюю историю в использовании при строительстве, даже не беря в расчет его мистическую притягательность. Конечно, использование натурального камня — это дороже, но это, скорее всего, его единственный минус, всё остальное только плюсы: экологичность, долговечность, естественность, красота, которую сложно повторить. От отделки натуральным камнем просто веет теплотой, даже простую уличную брусчатку хочется потрогать рукой, не говоря уже про хорошую отделку здания, например, травертином, к которому так и тянет прижаться.

Именно активное развитие машиностроения даёт толчок к развитию промышленной добычи природного камня. И именно развитие промышленной добычи натурального камня даёт толчок и стимул к использованию мрамора и гранита в повседневном строительстве, интерьерах и ландшафтном дизайне. И уже это меняет облик наших городов, делая их красивее. Это естественная цепь, в конце которой стоят наши с вами соотечественники, которые, живя в таких условиях, становятся добрее и лучше. К сожалению, резкий переход от построения социализма/коммунизма к капитализму произошел в нашей стране очень стремительно, у многих сдвинулись моральные ценности, выросло целое поколение, для которого сегодняшние деньги важнее завтрашней перспективы. Мы начинаем забывать, что, завозя импорт в ущерб развития собственного производства, мы не просто хороним данную отрасль, мы потенциально лишаем наших детей и внуков работы на родной земле, так как закрыть добычу того же мрамора просто и быстро, а вот чтобы начать её снова потребуется гораздо больше времени. В том же Сибирском Федеральном округе на 2000-й год существовали с десяток крупных карьеров по добыче мрамора и гранита, «Экспериментальный завод» поставил оборудование на 8 предприятий, из которых на настоящий момент работает только одно — ОАО «Байкалкварцсамоцветы». Куда ушли все эти люди, где заняты все эти рабочие, а главное — каким камнем отделываются сейчас строительные объекты в СФО? Можно только предположить, хотя, учитывая, что тот же Новосибирск долгое время был форпостом камня из Китая — сделать это не сложно.

Мы все хотим жить там, где родились и выросли, хотим ходить по улицам и любоваться красивыми зданими, хотим гордится и говорить приехавшим гостям: «Всё, что вы видите — это сделано здесь, на местных предприятиях из местных материалов!». Всё в наших руках.