Даешь стране угля!
Наша промышленность чрезвычайно энергоемка: она потребляет более половины добытых топливно-энергетических ресурсов и 60% электроэнергии. Доля топливно-энергетического комплекса (ТЭК) в структуре валового внутреннего продукта (ВВП) занимает непозволительные с точки зрения вызовов современной макроэкономики 30%. В Энергетической стратегии России  до 2030 года предполагается снизить ее до приемлемых 18%, иначе энергетический сектор рискует стать препятствием на пути развития страны.
По запасам угля наша страна занимает второе место в рейтинге мировых держав: каждая пятая тонна черного золота лежит в границах российского государства. Львиную долю — 90% этих залежей составляют энергетические марки угля, десятую часть — кокс. В Сибири и на Дальнем Востоке сосредоточено 95% угля, только один Кузбасс ежегодно выдает на-гора 65% общероссийской добычи. Три из четырех добытых тонн кокса имеют кузбасское происхождение. В прошлом году Кемеровские горняки установили абсолютный рекорд, дав стране более 200 млн т угля. Таких объемов не было и в СССР. А нужны ли стране эти рекорды, и каковы перспективы угольной отрасли?

Экономика должна быть социальной
В середине 1990-х реструктуризация угольной отрасли началась именно с Кузбасса. Тогда черное золото добывалось на государственных дотационных предприятиях. Целью реструктуризации как раз и стало постепенное закрытие неперспективных шахт. Этот процесс еще не завершен, и сегодня половина мощностей шахт и четверть мощностей разрезов признаются неэффективными. Шахтерские города именно шахтам обязаны своим рождением, и благополучие подавляющего большинства семей, живущих здесь, связано с ритмичной работой горных предприятий. Социальная составляющая оказывает значительное влияние на темпы реструктуризации.
Сегодня все шахты и разрезы стали частными. Отрасль постепенно модернизируется. Вводятся новые мощности. За последние 10 лет только в Кузбассе на модернизацию привлечено 380 млрд руб., создано более полусотни современных предприятий по добыче и переработке угля. В регионе обогащается 68% всего добываемого угля (обогащенная тонна вдвое дороже), а к 2015-му, как определено в Стратегии — 2030, будет обогащаться 72%. Балансовый прирост мощностей по добыче угля в отрасли за последнюю пятилетку превысил 80 млн т, а мощностей по обогащению угля — 40 млн т.

Потенциал в карман не положишь
Главная проблема состоит даже не в том, чтобы уголь добыть, говорят специалисты, а в том, чтобы отправить его покупателю. Потребность внутреннего рынка — не более 200 млн т, и она имеет тенденцию к снижению: в металлургии в 1,5 раза, в электроэнергетике в 1,4 раза. То же можно сказать и о ЖКХ, и о промышленности в целом. На этом фоне возрастает важность развития экспорта. Россия — один из крупнейших игроков на мировом угольном рынке — поставляет свое черное золото в 50 стран мира. Основные угольные грузопотоки формируются в Ростовской области, Кузбассе, Печорском бассейне. Но только из Кузбасса уголь везут как на Восток, так и на Запад, за 4000 км. И здесь добывающие компании сталкиваются с нерешенной до сих пор логистической проблемой: низкой пропускной способностью железной дороги. Причем горняков нельзя обвинить в том, что они не вкладываются в логистическую инфраструктуру: инвестиции средств в морские порты, как на Дальнем Востоке так и на Севере немалые, общий объем портовых мощностей к 2020 году должен составить 140 млн т. Но что толку, если бутылочное горлышко железнодорожных рельс не позволяет загрузить эти мощности на сто процентов? Общая протяженность узких мест железной дороги сегодня оценивается экспертами в 6 тыс. км, и к 2015 году цифра эта может удвоиться, если не заняться логистикой всерьез. Иначе экспортный потенциал угольной отрасли так и останется всего лишь потенциалом.
Другая важная проблема, которую предстоит решить горнякам, лежит уже не вовне, а внутри: производительность труда российских углекопов составляет 200 т в месяц, по отдельным предприятиям 450, а, к примеру в США — в районе 1000 тонн. При кратной разнице в производительности труда, да еще с долей транспортной составляющей в себестоимости от 30 до 50%, сложно конкурировать на мировом рынке при постоянно меняющемся спросе и колеблющихся ценах на уголь.
Без решения этих вызовов добиться в перспективе добычи 430 млн т, а именно такая цифра фигурирует в Стратегии — 2030, будет нереально. Ведь угольщики ставят рекорды, по-стахановски выдавая черное золото, не для того, чтобы оно лежало на складах, а для того, чтобы получить из него калории, согревающие дома, и множество других полезных вещей.

Как заправить углем самолет?
Несмотря на то, что угольные шахты уходят в прямом смысле слова все глубже и глубже, до последнего времени развитие отрасли трудно было назвать интенсивным. Добывая 350 млн т угля в год, Россия вполне может стать мировой угольной державой, если переведет отрасль на интенсивные рельсы.
В 1990-х рядом со словом «уголь» чаще звучало нелюбимое шахтерами, почти ругательное слово «реструктуризация», нынче путь выхода на новый виток развития указывает углехимия.
Несколько лет назад в ЮАР совершен первый в мире полет реактивного самолета, полностью заправленного синтетическим топливом, полученном из каменного угля. Производство жидкого угольного топлива открывается в Китае: здесь к 2020 году планируют в 20 раз нарастить объемы нового производства. США в следующем году запустит самый передовой завод мощностью свыше 20 тыс. баррелей в сутки.
Современные технологии позволяют производить из угля и его отходов кроме собственно калорий, топлива, газа еще и большой спектр химических и коксохимических продуктов, углеродные и строительные материалы, сорбенты, стимуляторы для сельхозкультур, повышающие урожайность на 20–30%, прочные ткани нового поколения, которые в огне не горят, медикаменты — всего за сотню видов химического сырья, из которого возможно произвести более пяти тысяч наименований различной продукции.
Широкие перспективы новых материалов неоспоримы. А значит, именно это направление работы сейчас должно быть самым перспективным и в нашей стране. Пока особого интереса к «новому углю» незаметно, но этот интерес в ведущих угольных компаниях страны нужно стимулировать свыше, иначе Россия со всеми своими природными богатствами рискует остаться в роли сырьевого придатка, работающего на мировую углехимию.

p align="justify">Даешь стране угля!
Наша промышленность чрезвычайно энергоемка: она потребляет более половины добытых топливно-энергетических ресурсов и 60% электроэнергии. Доля топливно-энергетического комплекса (ТЭК) в структуре валового внутреннего продукта (ВВП) занимает непозволительные с точки зрения вызовов современной макроэкономики 30%. В Энергетической стратегии России  до 2030 года предполагается снизить ее до приемлемых 18%, иначе энергетический сектор рискует стать препятствием на пути развития страны.
По запасам угля наша страна занимает второе место в рейтинге мировых держав: каждая пятая тонна черного золота лежит в границах российского государства. Львиную долю — 90% этих залежей составляют энергетические марки угля, десятую часть — кокс. В Сибири и на Дальнем Востоке сосредоточено 95% угля, только один Кузбасс ежегодно выдает на-гора 65% общероссийской добычи. Три из четырех добытых тонн кокса имеют кузбасское происхождение. В прошлом году Кемеровские горняки установили абсолютный рекорд, дав стране более 200 млн т угля. Таких объемов не было и в СССР. А нужны ли стране эти рекорды, и каковы перспективы угольной отрасли?

Экономика должна быть социальной
В середине 1990-х реструктуризация угольной отрасли началась именно с Кузбасса. Тогда черное золото добывалось на государственных дотационных предприятиях. Целью реструктуризации как раз и стало постепенное закрытие неперспективных шахт. Этот процесс еще не завершен, и сегодня половина мощностей шахт и четверть мощностей разрезов признаются неэффективными. Шахтерские города именно шахтам обязаны своим рождением, и благополучие подавляющего большинства семей, живущих здесь, связано с ритмичной работой горных предприятий. Социальная составляющая оказывает значительное влияние на темпы реструктуризации.
Сегодня все шахты и разрезы стали частными. Отрасль постепенно модернизируется. Вводятся новые мощности. За последние 10 лет только в Кузбассе на модернизацию привлечено 380 млрд руб., создано более полусотни современных предприятий по добыче и переработке угля. В регионе обогащается 68% всего добываемого угля (обогащенная тонна вдвое дороже), а к 2015-му, как определено в Стратегии — 2030, будет обогащаться 72%. Балансовый прирост мощностей по добыче угля в отрасли за последнюю пятилетку превысил 80 млн т, а мощностей по обогащению угля — 40 млн т.

Потенциал в карман не положишь
Главная проблема состоит даже не в том, чтобы уголь добыть, говорят специалисты, а в том, чтобы отправить его покупателю. Потребность внутреннего рынка — не более 200 млн т, и она имеет тенденцию к снижению: в металлургии в 1,5 раза, в электроэнергетике в 1,4 раза. То же можно сказать и о ЖКХ, и о промышленности в целом. На этом фоне возрастает важность развития экспорта. Россия — один из крупнейших игроков на мировом угольном рынке — поставляет свое черное золото в 50 стран мира. Основные угольные грузопотоки формируются в Ростовской области, Кузбассе, Печорском бассейне. Но только из Кузбасса уголь везут как на Восток, так и на Запад, за 4000 км. И здесь добывающие компании сталкиваются с нерешенной до сих пор логистической проблемой: низкой пропускной способностью железной дороги. Причем горняков нельзя обвинить в том, что они не вкладываются в логистическую инфраструктуру: инвестиции средств в морские порты, как на Дальнем Востоке так и на Севере немалые, общий объем портовых мощностей к 2020 году должен составить 140 млн т. Но что толку, если бутылочное горлышко железнодорожных рельс не позволяет загрузить эти мощности на сто процентов? Общая протяженность узких мест железной дороги сегодня оценивается экспертами в 6 тыс. км, и к 2015 году цифра эта может удвоиться, если не заняться логистикой всерьез. Иначе экспортный потенциал угольной отрасли так и останется всего лишь потенциалом.
Другая важная проблема, которую предстоит решить горнякам, лежит уже не вовне, а внутри: производительность труда российских углекопов составляет 200 т в месяц, по отдельным предприятиям 450, а, к примеру в США — в районе 1000 тонн. При кратной разнице в производительности труда, да еще с долей транспортной составляющей в себестоимости от 30 до 50%, сложно конкурировать на мировом рынке при постоянно меняющемся спросе и колеблющихся ценах на уголь.
Без решения этих вызовов добиться в перспективе добычи 430 млн т, а именно такая цифра фигурирует в Стратегии — 2030, будет нереально. Ведь угольщики ставят рекорды, по-стахановски выдавая черное золото, не для того, чтобы оно лежало на складах, а для того, чтобы получить из него калории, согревающие дома, и множество других полезных вещей.

Как заправить углем самолет?
Несмотря на то, что угольные шахты уходят в прямом смысле слова все глубже и глубже, до последнего времени развитие отрасли трудно было назвать интенсивным. Добывая 350 млн т угля в год, Россия вполне может стать мировой угольной державой, если переведет отрасль на интенсивные рельсы.
В 1990-х рядом со словом «уголь» чаще звучало нелюбимое шахтерами, почти ругательное слово «реструктуризация», нынче путь выхода на новый виток развития указывает углехимия.
Несколько лет назад в ЮАР совершен первый в мире полет реактивного самолета, полностью заправленного синтетическим топливом, полученном из каменного угля. Производство жидкого угольного топлива открывается в Китае: здесь к 2020 году планируют в 20 раз нарастить объемы нового производства. США в следующем году запустит самый передовой завод мощностью свыше 20 тыс. баррелей в сутки.
Современные технологии позволяют производить из угля и его отходов кроме собственно калорий, топлива, газа еще и большой спектр химических и коксохимических продуктов, углеродные и строительные материалы, сорбенты, стимуляторы для сельхозкультур, повышающие урожайность на 20–30%, прочные ткани нового поколения, которые в огне не горят, медикаменты — всего за сотню видов химического сырья, из которого возможно произвести более пяти тысяч наименований различной продукции.
Широкие перспективы новых материалов неоспоримы. А значит, именно это направление работы сейчас должно быть самым перспективным и в нашей стране. Пока особого интереса к «новому углю» незаметно, но этот интерес в ведущих угольных компаниях страны нужно стимулировать свыше, иначе Россия со всеми своими природными богатствами рискует остаться в роли сырьевого придатка, работающего на мировую углехимию.

Елена Баева.